Действие в историях о конце света обычно разворачивается по одному из двух сценариев.
В первом конец света происходит в результате природного катаклизма — беспрецедентного либо беспрецедентно масштабного. Лидирует в списке причин всемирный потоп — сам Господь, как нам говорят, питает к нему слабость, — хотя и у чумы разного вида имеются сторонники. Популярен также новый ледниковый период, равно как и тотальная засуха.
Во втором варианте катастрофу провоцируют безответственные представители человечества. Чаще всего какие-нибудь чокнутые ученые или коррумпированные чиновники. Начинается обмен межконтинентальными баллистическими ракетами, хотя сценарий обычно подгоняется под текущую геополитическую обстановку.
Не стесняйтесь комбинировать и подбирать.
Джон Бейли, «Конец света, каким мы его знаем»
В первом конец света происходит в результате природного катаклизма — беспрецедентного либо беспрецедентно масштабного. Лидирует в списке причин всемирный потоп — сам Господь, как нам говорят, питает к нему слабость, — хотя и у чумы разного вида имеются сторонники. Популярен также новый ледниковый период, равно как и тотальная засуха.
Во втором варианте катастрофу провоцируют безответственные представители человечества. Чаще всего какие-нибудь чокнутые ученые или коррумпированные чиновники. Начинается обмен межконтинентальными баллистическими ракетами, хотя сценарий обычно подгоняется под текущую геополитическую обстановку.
Не стесняйтесь комбинировать и подбирать.
Джон Бейли, «Конец света, каким мы его знаем»
Не сказала бы, что это – самый выдающийся сборник рассказов на свете.
Часть историй там откровенно слабая: к таковым я отношу прежде всего «Работы по спасению имущества» (религия, мормоны и затонувший Храм как-то не вписываются в историю о конце мира), «Чужие в городе» (рассказ о своеобразном марафоне – насмешка над современными нам ток- и реалити-шоу это дело хорошее, но причем тут постапокалипсис?), «В ожидании «Зефира» (рассказ такой же тягомотный, как и само длительное ожидание) и «Беззвучный режим» (вопреки совету Нила Геймана, интереснее читать мне не стало ни со второго, ни с третьего раза – я так и не поняла, кто такие эти дети, почему водитель автобуса везет их так, словно ничего страшного не происходит, а потом и живой отец им лишь мерещится и на экранах всех телевизоров демонстрируют что-то странное; а еще я не поняла, почему нельзя было отключить беззвучный режим, просто несколько раз нажав «плюс» на панели громкости? Обычно значок Mute таким образом убирается без всякого пульта).
Другая часть немного получше. К «получше» относятся рассказы: «Ангелы Арти» (интересная история о постапокалиптическом короле Артуре), «Последние О-формы» (мир, в котором дети всех млекопитающих, включая человека, рождаются мутантами, страшен, а идея с передвижным зоопарком, выставляющим напоказ тигрозель и крокомышь, ежеящериц и гуся-единорога, даже не позабавила; заставила задуматься о том, что у этого мира, как вырезала когда-то на доске Сара Коннор, действительно нет судьбы. No fate. Уже через пару поколений не останется никого, кроме мутантов), «Звуки речи» (всегда любила рассказы, в которых причина того, что все рухнуло в тартарары – вирус, а тут он к тому же еще и необычный – оставшиеся на Земле люди лишились возможности говорить, читать и писать - и как им теперь жить с этим?), «Конец света, каким мы его знаем» (это не столько рассказ-приключение, сколько рассказ-обобщение. Эссе о лучших ПА-произведениях. Дань прошлому. Автор этого даже не скрывает: в противном случае он не дал бы своему герою имя Уиндем и не включил в рассказ фразу: «Вот, кстати, один из самых любимых моих сценариев конца света: нашествие плотоядных растений»).
А самыми лучшими я бы назвала три вещи.
1. «Миротворца» Нэнси Кресс. О рассказе
2. «Темным-темно было в туннелях» Джорджа Мартина.
Лучи соприкоснулись, и Чиффонетто с улыбкой прочел надпись:
— "Покайся, или обречен". — Он усмехнулся
Речи пророков начертаны на стенах подземки, — добавил он задумчиво.
Фон дер Штадт насупился:
— С приветом пророки в таком случае. И религия им под стать.
— Господь милосердный, — пророкотал Чиффонетто. — Не воспринимайте же вы все так буквально! Я лишь цитировал! Это слова Саймона, поэта середины двадцатого столетия. До всемирного несчастья оставалось лет пятьдесят, когда он это написал.
Из рассказа
— "Покайся, или обречен". — Он усмехнулся
Речи пророков начертаны на стенах подземки, — добавил он задумчиво.
Фон дер Штадт насупился:
— С приветом пророки в таком случае. И религия им под стать.
— Господь милосердный, — пророкотал Чиффонетто. — Не воспринимайте же вы все так буквально! Я лишь цитировал! Это слова Саймона, поэта середины двадцатого столетия. До всемирного несчастья оставалось лет пятьдесят, когда он это написал.
Из рассказа
'Fools' said I, 'You do not know
Silence like a cancer grows.
Hear my words that I might teach you,
Take my arms that I might reach you.'
But my words like silent raindrops fell,
And echoed
In the wells of silence
The Sound of Silence, Simon & Garfunkel
Silence like a cancer grows.
Hear my words that I might teach you,
Take my arms that I might reach you.'
But my words like silent raindrops fell,
And echoed
In the wells of silence
The Sound of Silence, Simon & Garfunkel
О рассказе
3. «Когда сисадмины правили Землей» Кори Доктороу – хороший рассказ для системных администраторов, людей, считающих корпорацию Google идеальным местом работы (в этом рассказе хорошо обыграли то, что у «Гугла» есть обыкновение менять свой логотип в связи с каким-то праздником или знаменательной датой), фанатов старого башорга и борцов с «червями», спамом и троянами.
«Когда сисадмины…» ценен тем, что единственным из всей антологии показывает крушение прежнего мира (Цитата: «…энергия в здание уже три часа поступает от генераторов. Визуальное наблюдение показывает, что это единственное здание в центральной части Торонто, где имеется электричество, – и оно у нас будет еще три дня. Снаружи выпущен на волю биологический агент неизвестной природы. Он убивает быстро, в течение нескольких часов, и распространяется аэрозольным путем. Инфицирование происходит при вдыхании зараженного воздуха. Начиная с пяти утра сегодняшнего дня никто не открывал наружные двери этого здания. И никто не откроет, пока не получит от меня разрешение. Нападения на главные города по всему миру повергли аварийные службы в хаос. Атаки были электронные, биологические, ядерные и с использованием обычных взрывчатых веществ, и их объекты расположены далеко друг от друга…»), во всех остальных рассказах самое страшное произошло до начала истории, и читатель может только следить за тем, как люди учатся жить в перевернутом мире (или же – если катастрофа случилось давно – они уже научились этому).
На Фантлабе, как ни странно, в числе лучших называется и рассказ «Эпизод седьмой: Последняя битва со Сворой в Королевстве Пурпурных Цветов», но лично у меня он оставил странное чувство, будто автор никогда не слышал о «Гамлете», в котором, что характерно, была фраза «Brevity is the soul of wit» («Краткость – душа остроумия»).
Слишком длинное название, слишком длинный рассказ.
По крайней мере для такого, который ничего не объясняет.
Откуда взялась Свора?
Откуда у героев уверенность в том, что когда они с ней расправятся, новых врагов не будет?
Куда делись все остальные люди – те несколько миллионов, которые живут в Нью-Йорке?
Все «стали жертвами вируса, сжигавшего человеческую плоть подчистую?
Тогда почему этого не случилось с главными героями?
P. S. Поскольку ни почту, ни учетную запись пользователя мне так и не сделали, а сидеть без дела я не люблю, вчера я весь день читала – все без разбору, от Каганова до Литтла.
Из книг, пересекающихся с «Апокалипсисом» тематически, подвернулись мне две вещи:
«Смерть травы» Джона Кристофера и «Молодой мир» Дейва Уоллиса.
Про "Молодой мир"
О "Смерти травы"